Эпизод 1
Начинается тайга с открытия памятника Сайго в парке Уэно. Того самого, знаменитого и с собачкой. Тут, разумеется, нельзя без драмы — жене памятник решительно не нравится, но на её бурные возражения очень по-японски никто не реагирует. Рассказчик в это время вопрошает, “А каким же тогда был настоящий Сайго-сан?” и нас переносят в Кагосиму 1830-х годов.
Для начала знакомимся с общим порядком вещей. Тут же нам расскажут и про местную систему образования, и всех главных действующих лиц представят, семью Сайго образцово-показательную опять же.
Про детство Сайго документов и дневниковых записей никаких нет, нехватка их сполна компенсируется домыслами. И нас тут же начинают с ними потихоньку знакомить. Сайго у нас — прям Кларк Кент — и умный, и сильный, и скромный, и вообще умничка.
Момент фейспалма — в чорном-чорном плаще и пилотских очках стоит на холме Ватанабэ Кен. Он тут за Симадзу Нариакира, которого в Кагосима в это время, конечно же, совсем нет, он как приличный наследник клана живёт заложником в Эдо. Но по сюжету — есть, а потому Сайго с ним весь эпизод периодически общается.
Что в связи с Нариакира показано лучше, так это семейная драма с отцом-букой и наглой наложницей, которая всячески пытается пропихнуть в наследники своего сыну. Сына, к слову, хороший — Симадзу Хисамицу. Но мы об этом пока знать не должны. Поэтому, видимо, играет сыну Аоки Мунэтака — судьба у него такая.
А Сайго после встречи с Ватанабэ Кеном решает, что он теперь будет за бобров и справедливость, точнее за младших и слабых. И тренируется усердней прежнего. И в девочку переодевается, чтобы несправедливости этого мира на себе прочувствовать. И семья у него по-прежнему образцово-показательная, хоть и бедная очень, и спят все семеро детей под одним одеялом.
Тут, разумеется, все понимают, что давно не было драмы, и достают еще один, на этот раз более-менее правдоподобный эпизод из детства Сайго, где ему другой мальчик в драке ранил мечом плечо. Сайго страдает и плачет, но Ватанабэ Кен его снова ставит на путь истинный.
Потом, разумеется, следует эпизод с картой мира и маааленькой Японией. Ни одна приличная дорама про бакумацу без такого не обходятся. У Кацу Кайсю в Рёмадэн было круче, конечно, у Кацу был глобус. Но карта мира, на которой обозначена Кагосима — это тоже неплохо. И вот так счастливо заканчивается легендарное детство Сайго.
Эпизод 2
Эпизод легендарный номер 2. И таких впереди будет, похоже, ещё много. Потому что про ранние годы жизни Сайго документов мало, а вот домыслов много. И все они — важные кирпичики легенды о Великом Сайго. Поэтому мыши в моём лице пока плачут и колются, но где-то ближе к середине этот кактус должен стать вкуснее.
1846 год. Сайго проводит описи полей и урожая. Там он видит, что крестьяне живут плохо. А чего бы им, собственно, плохо не жить, если население Сацума на 26% состояло из ничего не производящих самураев? Даже если представить, что всё остальное население провинции было крестьянским и работоспособного возраста, на каждых трех фермеров получался один самурай — прокормить такое количество ртов было просто невозможно. А потому жила большая часть населения Сацума впроголодь, и как раз это дорама нам показать не забывает.
Злобный глава клана Нариоки, меж тем, не хочет делать Ватанабе Кена (Нариакиру) наследником. Нариакира, как ему исторически и положено, отправляется стукачить на отца в Эдо.
А мы возвращаемся к нашему безупречному Сайго.
В реальной жизни он действительно заботился положением крестьян. Но, говорят историки, больше в том смысле — что жизнь крестьян — это показатель общей правильности управления провинцией, а не потому что Сайго очень тянуло к простому народу. А главное, с начальником на новом месте ему повезло. Он был справедливый и даже ушел в отставку, когда высшее руководство отказалось по его просьбе снизить налоги в особо неурожайный год. В дораме про хорошего начальника, впрочем, ни слова. За крестьян борется, разумеется, только Сайго, который и к высшему руководству ради них ходил, и даже прошение самому Ватанабэ Кену писал. Правда, передать так и не смог. Потому что прошение это тоже скорее всего легендарное.
Эпизод 3
Третий эпизод наполняется уже более реальными событиями. Семейство Сайго пытается поправить финансовое положение, взяв большой долг, отдавать который Сайго будет ещё на государственной службе новому правительству.
А в Эдо, между тем, происходят важные для Сацума события. Во-первых, Нариакира доносит главе совета старейшин Абэ Масахиро о нелегальной торговле Сацума с соседними государствами, тем самым ставя под удар отца. Во-вторых, у оного же Нариакиры умирает очередной наследник. Третий, кажется, по счету. Ничего необычного в этом, в общем-то нет, детская смертность была в те времена высокая. Но не обходится без теории заговора, которая, к тому же, ещё и подтверждается. Злая наложница отца (или её союзники, теперь уже не разберешься) действительно поназаказывали в храмах всяких кукол-вуду и проклятий.
Сторонники Нариакира планируют наказать наложницу (которую, к слову, зовут Юра), Нариоки вспоминает на этом фоне свои детские травмы и превентивно бьет по сторонникам Нариакиры. В Сацума начинаются чистки Юра, которые вычистят самых важных сторонников Нариакиры. Историки соглашаются: много хороших голов тогда полетело.
А в Эдо в это время Нариоки пытается отмазать от ответственности его советник Дзусё. Дзусё, собственно, и был мозгом нелегальной торговли и прочих не очень чистых реформ, вытянувших Сацума из огромных долгов, но делал это всё с одобрения главы клана. Абэ Масахиро, про которого я немного упоминала в эпизоде подкаста про Перри и Чёрные корабли, был не дурак, и всё понимал. Поэтому Дзусё самоустраняется. Не очень хэппи-энд по всем фронтам.
Эпизод 4
Основная тема этого эпизода — чистки Юра. Для Сацума это действительно было крупное событие. Там последние несколько поколений Симадзу со своими проблемами отцов и детей (психологов на них не было) народу казнили и сослали много — незатронутых самурайских семей почти не было. На этот раз досталось семье Окубо. Окубо Тосимити и Сайго — друзья детства, а в истории японской реставрации — это такие двое из ларца, которые всегда всё делали парой. Так что нам постепенно показывают всё больше и больше Окубо. У которого во время чисток ссылают отца. Но это не самое печальное в этой истории.
Совершить харакири приказывают начальнику отца Сайго. Тут по сюжету он ещё и любимый учитель всех будущих революционеров. Убить любимого учителя — это как карта Японии — неотъемлемая часть любого кино про бакумацу.
Сам Сайго, в отличие от показанного, по время сэппуку вероятнее всего не присутствовал. Но вот эпизод с окровавленным кимоно, пишут, на самом деле был, и впечатление на Сайго произвёл большое. Никаких писем Нариакире он по этому поводу, правда, не писал. По крайней мере, их нет, и про какие-либо связи Сайго с Нариакирой в этот период ничего неизвестно.
Чуть позже Нариоки едет в Эдо, где ему передают подарок от сёгуна — баночку для чая — тонкий, но четкий намёк на то, что пора на пенсию. Там же в Эдо Нариоки встречается с Нариакирой, который устраивает Сайго целую рекламную кампанию. Одних несуществующих писем от Сайго о положении дел в Сацума у него целый поднос. Кампания, впрочем, не задаётся. И после недолгого спектакля (или они действительно хотели сделать из Нариакиры полного идиота?) Нариакира достает из коробочки пистолет, заряжает одну пулю и предлагает Нариоки сыграть в русскую рулетку. Историческая достоверность вышла из чата. А победила дружба. Нариоки таки ушел на пенсию, и в 1851 году Нариакира становится главой хана (провинции) Сацума.
Эпизод 5
Пятый эпизод крутится вокруг всего одного события — возвращения Нариакира в качестве нового главы хана. Кроме этого ничего исторически важного не происходит.
Большую же часть эпизода занимает турнир по сумо. Большой, сам на сумоиста похожий Сайго тут, конечно же, преуспел. В процессе нам, правда, не забыли напомнить, какой он честный и порядочный. И в первый раз показали Ацу-химэ — персонаж для дальнейшей истории немаловажный. Остальное спойлерить не буду — смотрите сами, там весело.
